Читать книгу "Исчезновение [Литрес] - Клэр Дуглас"

на мне шапочка с помпоном. Постоянно думаю про тот женский смех. Почему у меня в доме какая-то женщина?

Бренда открывает дверь сразу. Она коренастенькая и невысокая, ниже меня. Ей около семидесяти, одета строго – юбка в складку, кремовая водолазка, косметики на лице нет. В ушах золотые сережки, которые не вяжутся с ее остальным туалетом. Лицо обветренное, чуть загорелое, очки в черной оправе, улыбающиеся глаза.

– Дженна, рада с вами познакомиться, – говорит она, крепко пожимая мне руку. – Входите, входите. – Я вхожу в уютную прихожую. Из недр дома выбегает лохматая собака и тычется носом мне в ногу. – Не обращайте внимания на Симуса; он всех любит, правда, мой мальчик?

Я наклоняюсь, чтобы погладить пса.

– Что это за порода? – спрашиваю больше из вежливости. Я люблю кошек.

– Там такая смесь!.. Точно знаю, есть что-то от овчарки.

Я прохожу за Брендой в маленькую кухню, из нее видно сад.

– Очаровательно!

Отсюда видны шпиль церкви и городские крыши. В доме чувствуется атмосфера одиночества; думаю, семьи у нее нет. Удобно устраиваюсь в плетеном кресле у окна и открываю приложение на телефоне, которое посоветовала мне Лейла. Бренда слегка пугается, когда я подключаю внешний микрофон.

– Вы не возражаете, если я все запишу? – Я ободряюще улыбаюсь.

– Конечно. – Ясно, что она думает совсем другое. – Вы, значит, хотите сделать подкаст? Я, честно говоря, не сильна во всех этих современных штуках…

Мне хочется сказать, что я тоже занимаюсь подобным впервые. Но молчу. Это будет непрофессионально.

Бренда осторожно садится в кресло напротив, слегка морщится.

– Проблема с бедром, – поясняет она и жестом приглашает попробовать круассаны и булочки на стеклянном журнальном столике. – Берите сами. Кофе хотите?

Я не отказываюсь, прошу черный, без сахара. Бренда наклоняется, чтобы налить мне чашечку. Очень хочется помочь, но боюсь ее обидеть. Поэтому налаживаю телефон и ставлю на столик небольшой штатив. Вчера я проверяла, как все работает; звук записывается на удивление хорошо. Выбираю правильный угол наклона микрофона.

– Спасибо, что согласились встретиться… – Смотрю, как Бренда пододвигает ко мне чашку с кофе. – Мы, конечно, говорили по телефону, но очень приятно увидеть вас.

– Взаимно. – Она улыбается, облокачивается на спинку кресла.

Я рассматриваю комнату. Фотографий детей и внуков не видно. Нет и свадебных снимков. Никаких подсказок – на что похожа ее жизнь? Домик маленький, самый обычный, с красивым видом, хорошеньким садом, но он слишком далеко от города, высоко над его крышами. Она старается изо всех сил не смотреть на стоящую перед ней технику, взгляд сосредоточен на мне.

– Такой интересный и запутанный случай… Очень жалею о том, что не успела разобраться в нем до выхода на пенсию. Эти девушки прямо растворились.

– Вы могли бы точно вспомнить, что произошло той ночью?

Бренда делает глоток кофе.

– Звонок в службу экстренной помощи поступил примерно в час двадцать. – Говорит она уверенно, и я удивляюсь, что она помнит так хорошо детали. У нее же была, наверное, не одна сотня дел. Просто именно этот случай не дает ей покоя. Загадка, которую она так и не разгадала… – Звонил местный житель по имени Ральф Миддлтон; по его словам, он случайно оказался на месте происшествия. В разбитой машине был только водитель, восемнадцатилетняя Оливия Ратерфорд. Самостоятельно выбраться из автомобиля она не могла, пришлось вызывать спецслужбу и разрезать металл, чтобы ее высвободить… На тот момент трудно было предположить, что в машине мог находиться кто-то еще.

– Ясно… – Отламываю кусочек миндального круассана. – А в какой момент вы поняли, что подруги Оливии тоже были в машине?

– Моему коллеге на следующий день позвонил отец Салли Торн и сказал, что дочка не вернулась домой.

Круассан мгновенно теряет вкус, делаясь похожим на картон, когда я представляю, как Финн в подростковом возрасте вдруг не придет ночевать. Что бы со мной творилось! Мой замечательный, забавный, чуткий сын… Мне больно глотать.

– Драгоценное время к тому моменту уже было потеряно, – продолжает Бренда печально. – Часы, когда можно было заняться поиском. В той неразберихе никто не подумал, что девушки могли быть в машине с Оливией. Родители Тамзин думали, что она осталась у друзей; она иногда ночевала не дома, хотя была хорошей девочкой. Во всех отношениях.

– Когда же полиция обнаружила, что пропали все три девушки?

– Только вечером, когда допрашивали Оливию в больнице. К тому моменту господин Торн дозвонился родителям Тамзин Коул и Кэти Бёрк и узнал, что все трое ушли накануне вечером из дома и больше не возвращались. Сначала они подумали, что девушки все вместе куда-то поехали – может, к каким-то друзьям, – но потом позвонила мать Оливии и рассказала об аварии.

– А потом от Оливии вы узнали, что они находились в машине в момент аварии?

Бренда мрачно кивает.

– Мы смогли поговорить с Оливией только около шести вечера, до этого она была в операционной. Врачи старались спасти ее ногу.

Я морщусь.

– Конечно, после этого у всех началась паника.

– Как ужасно!

– Я все еще надеюсь, что они могут быть где-то все вместе. Но Салли всегда говорила домашним, где она. Хорошие послушные девочки, непроблемные. Все работали, жили дома, из приличных семей. Салли вообще была красавица, умница… Общительная. Она не стала сразу поступать в университет, отложила на год, и временно работала с Тамзин. Она первая в их семье стала бы студенткой университета, родственники очень гордились этим…

Мне обидно за Салли и за ее семью.

– А другие?

Бренда берет булочку и говорит, откусывая кусочек:

– Ну… – Кажется, она забыла про запись и больше не смотрит на микрофон. – Кэти была старше всех. Она работала фармацевтом. Разумная, надежная. И еще Тамзин… – Вздыхает. Я напряженно жду.

– Да?

– Ее дважды увольняли с работы за то, что она появлялась выпивши после перерыва на обед. И еще… – Бренда останавливается, чтобы проглотить булочку. – Было какое-то неприятное дело с деньгами.

– Деньгами?

– Да. Последняя ее работа перед исчезновением была связана с адвокатской фирмой в нашем городе. После того, как девочки исчезли, Ллойд Гроувз, владелец фирмы, пришел к нам и сказал, что пропали деньги…

– Сколько?

– Пара сотен фунтов.

– Маловато для побега.

– Думаю, все зависит от того, насколько безвыходным было их положение. Или от того, что они задумали. Деньги так и не нашли.

– А Оливия Ратерфорд знала что-нибудь про эти деньги?

– Говорит, что нет, но… Я не знаю. Мне кажется, она с самого начала говорила неправду. У меня все время было ощущение, что она что-то скрывает.

Это любопытно.

– Думаете, Оливия знала и про деньги, и про исчезновение больше, чем говорила?

Бренда